Open source всегда позиционировался как пространство свободы, где код доступен всем, а участие в разработке не ограничено границами или политикой. Однако недавние события ставят под сомнение эти идеалы. Linux, один из флагманов открытого ПО, заблокировал доступ к проекту примерно 10 тысячам российских разработчиков (по оценкам сообщества), ссылаясь на "санкционные требования". И это называется open source?
Изначально философия открытого кода подразумевала инклюзивность: любой, кто способен внести вклад, может это сделать. Но когда политика вмешивается, а доступ ограничивается из-за национальности или географии, это уже не про свободу. Решение Linux Foundation удалить российских мейнтейнеров из списка MAINTAINERS в октябре 2024 года вызвало бурю в сообществе. Линус Торвальдс поддержал шаг, заявив, что "санкции — это не только американская штука", но прозрачности в процессе не было. Кто решает, кого блокировать? Где обсуждение? Вместо этого — тихий патч и комментарий "разные требования соответствия".
Да, санкции — реальность, и Linux Foundation, как американская организация, вынуждена им подчиняться. Но это лишь подчёркивает уязвимость open source перед внешним давлением. Если проект, который считается глобальным, подстраивается под законы одной страны, теряется его универсальность. Российские разработчики, многие из которых работали на благо ядра бесплатно, оказались исключены не за качество кода, а за паспорт.
Это не первый случай. В 2023 году GitHub блокировал аккаунты россиян, связанных с санкционными компаниями, а в 2022 году npm-пакет node-ipc был испорчен автором в знак протеста против России. Такие инциденты размывают доверие к открытым проектам. Если сегодня блокируют одних, завтра могут других — где гарантия, что ваш код не станет заложником политики?
Open source дискредитировал себя не потому, что идея плоха, а потому, что он не смог остаться вне геополитики. Когда "открытость" заканчивается там, где начинаются санкции, это уже не свобода, а иллюзия. Может, пора признать: в современном мире даже открытый код — инструмент в чьих-то руках.
Днём я пишу на Java, чтобы всё было надёжно и медленно, как корпоративный кофе. Вечером переключаюсь на Rust — код летит быстрее, чем мой начальник на совещание. Вот мои мысли о том, как эти языки дополняют друг друга.
За 5+ лет в Java я научился охотиться на NPE лучше, чем на покемонов в 2016. Делюсь парой трюков, как избежать этой классической ошибки.
От автоматизации серверов WoW на C++ до Jenkins и OpenShift — как изменился процесс деплоя за 20 лет.